В унисон со временем: синтезатор как пример музыкальной мимикрии

В своей обычной жизни я специалист в сфере клинических исследований, работаю в фармацевтической индустрии. Музыка — моё второе призвание, которому я уделяю не меньше времени и сил. Многие в Петербурге знают меня именно как музыканта.

Моё увлечение синтезаторами началось ещё со школьной скамьи. Но меня привлекали не только мелодия, тексты, голос. Мне нравилось само звучание разных инструментов, процесс звукоизвлечения. Я уделял большое внимание их тембру. Постепенно втянулся и стал играть вместе с коллективами — на клавишах. Это были андеграундные проекты, какие-то из Петербурга, с какими-то мы взаимодействовали удалённо. Но вместе с этим я занимался и сольным творчеством.

Эмбиент меня заинтересовал по нескольким причинам. Во-первых, в этом жанре можно сочинять в одиночестве, используя синтезатор. Во-вторых, музыка такого формата сфокусирована именно на тембре, на самом звучании. Осязаемая мелодия или гармония в данном случае отходят на второй план. Ключевая задача артиста, работающего в таком жанре, — передать аудитории необычные звуковые ощущения, удивить их.

У нас в стране был подъём интереса к жанру эмбиент, наверное, в 2010-х. Изначально русская его версия, в частности петербургская, имела ярко выраженный уклон в индастриал. Для петербургского эмбиента характерны такие, может быть, немного мрачноватые или тревожные звуковые ландшафты. Музыканты пытались транслировать через этот стиль свой опыт жизни в мегаполисах. Но со временем произошла дифференциация: одни стали больше интересоваться природой, приблизились к этнической музыке, к таким жанрам, как даб, например; другие перешли к исполнению на «живых» инструментах.

Сейчас и представить-то сложно, что столетие тому назад только такие — «живые» — инструменты и существовали. Начало XX века — удивительное время, когда инженерное искусство порождало шедевры, меняющие весь художественный мир. Один из гениев той поры — российский изобретатель Лев Сергеевич Термен. Принципы бесконтактного управления устройством, которые он реализовал в своём терменвоксе, популярны до сих пор. На примере его инженерной мысли хорошо видно, как сильно синтезаторы опередили время. Первые опыты с акустикой и электричеством проводил ещё в середине XIX века физик Герман фон Гельмгольц. Но тогда эти эксперименты не вызвали большого интереса со стороны научного сообщества.

Только в 1920−30-х годах стали появляться различные электрические и электромеханические инструменты, предназначенные именно для занятия музыкой: телармониум, траутониум, волны Мартено в США и Западной Европе, вариофон, эмиритон в СССР. Это были, как правило, устройства, оснащённые ламповыми генераторами звука и с различными способами звукоизвлечения. Но все они были громоздкими, дорогими и либо выпускались малыми тиражами, как в США и Европе, либо вовсе собирались в кустарных условиях в нескольких экземплярах, как в СССР.

Это было устройство из лампового генератора звука и двух антенн, с помощью которых можно управлять высотой тона и громкостью, приближая и удаляя руку от самого генератора. Тактильное взаимодействие с инструментом при этом исключалось. В наш век беспроводной связи и умных домов это уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим, но тогда такое новшество вызывало у современников восхищение. Оригинальность прибора и не в последнюю очередь организаторские способности самого Термена, а также связи с высшим руководством Советского Союза обеспечили терменвоксу колоссальную известность на родине и за её пределами — прежде всего, в США и Европе. Но среди предков современных синтезаторов он был не один.

На Западе наибольшего успеха в то время достиг немецкий композитор Оскар Сала. Он прославился тем, что записывал музыку для рекламы и кино с помощью траутониума — изобретения своего соотечественника Фридриха Траутвайна. Последователем Траутвайна стал Гарольд Боде, тоже представитель немецкой инженерной школы. Создав ранее несколько моделей электроорганов, он в 1959 году из отдельных блоков собрал синтезатор, получивший название Audio System Synthesizer. Одним из его предназначений было использование в кинематографе, так как аппарат имел относительно компактные размеры, богатые на то время возможности по синтезу звука и умел обрабатывать уже записанные звуки. Такая функциональность достигалась как раз за счёт модульного устройства: композитор мог соединять нужные модули исходя из своих задач и получать предсказуемый результат. Предполагалось, что кинокомпозиторы смогут благодаря этому быстро создавать нужные шумовые эффекты и писать музыку к фильмам.

Пока кинопрофессионалы находились в поиске, терменвокс продолжал покорять сердца западных экспериментаторов. Одним из них оказался американец Роберт Муг. В 1960-х годах он открыл компанию по производству терменвоксов, которые со временем модернизировал. Заменив лампы на транзисторы, он добился удешевления производства, однако настоящий прорыв в его работе произошёл, когда Муг решил реализовать для своих новых синтезаторов модульный принцип инструмента Боде.

Система Муга тогда состояла из отдельных модулей конкретного предназначения. Соединять их нужно было с помощью специальных кабелей. Генераторы звука — осцилляторы — и другие модули управлялись изменением напряжения тока. Сердцем системы Муга стал фильтр низких частот (Ladder Filter), который пропускает звуковой спектр ниже определённой частоты и подавляет спектр выше этой частоты.

Синтезаторы Муга позволили добиться невероятного по тем временам тембрального богатства и разнообразия, менять характеристики звука вручную или по определённому алгоритму работы модулей, то есть синтезировать меняющийся во времени звук.

Ещё одной инновацией Муга стало использование клавиатуры, которая полностью повторяла по форме и размерам фортепианную. Это привлекло внимание не только авангардистов и энтузиастов электронной музыки, но и музыкантов более традиционных жанров, обладающих навыком игры на фортепиано. Муг сделал синтезатор массовым инструментом, пригодным для исполнения практически любой музыки, благодаря чему электронный звук стал неотъемлемой частью массовой культуры.

О модульных системах, которые, как и терменвокс, до сих пор не утратили актуальность, мы поговорим другой статье отдельно. Это большая и очень интересная тема.

Пока Муг изобретал свою систему в Нью-Йорке, на другом конце США, в Калифорнии, аналогичную работу вёл другой инженер — Дон Букла. Так же, как и Муг, Букла был увлечён идеей создания модульной синтезаторной системы, которая позволила бы создавать разнообразные звуки, но при этом была бы компактной и доступной.

В 1960 году он собрал первый образец для композитора-авангардиста Мортона Суботника, который получил на эти цели грант в фонде Рокфеллера. В те времена серьёзные студии электронной музыки всё ещё представляли собой помещения, наполненные громоздкой и дорогостоящей аппаратурой, использование которой напрочь исключало любую мобильность. Букла и Суботник объединили усилия, чтобы всё это оборудование миниатюризировать. Так родилась система Buchla 100. Размер её отдельных модулей был меньше, чем у Муга, и они были так же чётко дифференцированы по своим функциям. Любой параметр управлялся изменением напряжения тока. Все модули состояли из высококачественных компонентов и транзисторов.

Все эти особенности подхода Буклы не сделали его инструменты столь же популярными в массовой среде, как синтезаторы Муга, но именно Муг и Букла создали концепт того, что мы сейчас подразумеваем под синтезатором: выделение в нём отдельных блоков-модулей, чёткая их дифференцировка по функциям, управление с помощью изменения напряжения. Многие идеи Буклы были по достоинству оценены уже следующими поколениями инженеров и получили развитие в 2000-х годах.

СССР подарил миру уникальный синтезатор АНС. Его создатель — советский инженер Евгений Мурзин — почти всю жизнь занимался военным приборостроением и отличился в разработке систем наведения артиллерийских систем и авиации, в том числе используя акустические принципы. Также он был очень увлечён творчеством композитора Александра Николаевича Скрябина и хотел реализовать его идеи относительно взаимосвязи музыки и цвета. Это привело Мурзина к созданию концепции электромузыкального инструмента, в котором генерация звука осуществлялась бы с помощью света, цвета и формы. Он начал собирать его ещё в 1938 году и продолжил после окончания Великой Отечественной войны. Синтезатор был завершён в 1958 году и получил название в виде инициалов великого русского композитора — АНС.

Принцип действия АНС, в название которого выведены инициалы Скрябина, основан на методе оптической записи звука, когда звуковой сигнал управляет световым потоком, создающим на киноплёнке засвеченную полосу переменной ширины и плотности. Она может быть преобразована обратно в звук с помощью света и фотоэлемента. В АНС вместо киноплёнки используются пять прозрачных дисков, на которые наносятся рисунки, преобразуемые в звук.

Уникальной особенностью АНС было наличие полифонии, а октава делилась на 72 части. Такое разделение позволяло синтезировать не только ноты в рамках нормальной 12-тоновой темперации, но и отдельные гармоники и обертоны. Всё это позволяло создавать невероятно тембрально богатые звуки, охватывая десять октав, то есть фактически весь частотный диапазон слуха человека: от 21 Гц до 21,6 кГц.

Мурзин прилагал огромные усилия, чтобы запустить АНС в массовое производство, но в 1970 году скончался. Один из двух экземпляров АНС был утерян, единственный оставшийся хранится теперь в Национальном музее музыки им. Глинки в Москве.

Всемирную известность АНС принесла музыка, которая с его помощью создавалась. АНС использовали композиторы Шнитке, Денисов, Губайдулина, Крейчи, Немтин, но по-настоящему АНС раскрылся в руках Эдуарда Артемьева: его саундтреки к фильмам Андрея Тарковского «Солярис» (1972), «Зеркало» (1975), «Сталкер» (1979) повлияли на всю электронную музыку своего времени и во многом заложили основы такого жанра, как эмбиент.

Благодаря таланту таких выдающихся инженеров, как Лев Термен, Евгений Мурзин и Владимир Кузьмин Россия заняла уникальное место в мире электронной музыки и создания синтезаторов. Мы можем гордиться вкладом в мировую электронную культуру, и я надеюсь, что этот вклад будет увеличиваться с годами. За примерами далеко ходить не надо. В Москве, например, есть одна интересная компания — SOMA Laboratory. Она изготавливает синтезаторы, концепция которых очень далека от привычного нам электронного прибора с клавиатурой. У SOMA Laboratory синтезаторы работают на основе сенсорных панелей, которые музыкант соединяет руками, делая из своего тела фактически часть инструмента — проводник электрического тока. При этом генерируются какие-то очень необычные звуки.

Есть у этой компании и крайне любопытные приборы. Например, такой, который позволяет преобразовывать в звук дыхание человека. Получается своеобразная электронная флейта. Уверен, талантливых изобретателей и инженеров-новаторов хватает и в других областях нашей большой страны. О некоторых из них мы рано или поздно обязательно с вами узнаем.